Так сказала мне женщина,с которой мы вместе ехали в автозаке из СИЗО-5. О каких детях речь и чем они больны — чуть позже.

Нужно показать,что человеческая жизнь бесценна

Андрей Любимов / Агентство «Москва»

Сначала просто о детях. Предваряя все вопросы: детей у меня своих нет. А вот чужих детей,за которых разрывается сердце,в моей жизни довольно много. С них началась моя история,которая сначала кинула меня в беспонтовую бездну русской тюрьмы,а потом вознесла к облакам на самолете с другими узниками совести.

В 2019-м я работала вожатой в детском лагере в Украине. В конце смены дети повязывали цветные ниточки на запястье тем,кого они хотят запомнить на всю жизнь. Меня тоже удостоили такой чести. До 2022-го года дожила одна из ниточек. Ее разрезали в отделении полиции после митинга в Санкт-Петербурге на Гостином дворе.

Детей я нельзя сказать что прямо сильно люблю. Я уважаю их и считаю,что с ними нужно быть как можно более искренней,доброжелательной и дружелюбной. На мой взгляд,ключевой вопрос — это не то,ктó тебе в глубокой старости подаст стакан воды,а ктó в те времена устроит так,чтобы в твоем доме работал водопровод и эту воду можно было пить. И,возможно,девчонка,которая сейчас катит в коляске,или какой-нибудь «чересчур эмоциональный» подросток будут решать в моей старости мою судьбу.

Мы видим,что творят старики у власти в бывшем СССР. ПТСР их родителей — чекистов,генералов,солдат — запросто могло выливаться в жестокое обращение с ребенком. И теперь эти семидесятилетние дети на бешеных скоростях катят мир в пустоту и доказывают своим ушедшим отцам,что «могут повторить» и даже их превзойти; им мерещится Украина,вероломно напавшая на Россию,нацисты,Бандера,сорок первый,сорок пятый… Ничего удивительного,что донос на меня написала бабуля,которая родилась при Сталине.

Каким мы показываем этот мир детям — своим,чужим,неважно,— таким он и становится. Поэтому мне было необходимо не подвести тех детей из кинолагеря (с радостью могу сообщить,что они в порядке и в безопасности),не предать их доверие к людям,их веру в человечность. Я очень надеюсь,что это хотя бы немного,но получилось.

* * *

Теперь о детях,которые,по мнению многих заключенных женщин,могут разрушить путинское государство.

В развлекательном сегменте российского телевидения,с которым я старательно знакомилась в заключении,есть два канала,ориентированных на женщин,в том числе занятых в сфере домохозяйства: дамские детективы,мелодрамы,турецкие сериалы и кейс-драмы про гадалок и ясновидящих. Практически в каждом рекламном блоке — ролики известного благотворительного фонда,который собирает с русского миру по нитке,чтобы помогать детям с психическими и физическими нарушениями. Часто они смертельно больны и фонду остается только поддерживать огонек жизни в таких человечках как можно дольше. Каждый ролик — трогательный рассказ об одном ребенке и его преданных родителях с просьбой пожертвовать денег: например,на срочную операцию на сердце для младенца или передвижной аппарат ИВЛ для подростка,чтобы он был мобилен и получал больше удовольствия от жизни.

У всех женщин,которые это видели,разрывалось сердце. Кто-то отмахивался,убеждая себя в том,что это мошенники: они не могли себе представить,что медицинские нужды таких детей не покрывает государство. Но чаще всего женщины матерились и говорили что-то вроде: «Позорище! Столько денег уходит на войну,а этим детям собирают по копейке добрые люди».

Конструкция «традиционных ценностей» в этом месте дает трещину. Неслучайно недавно протоиерей Ткачев,сместивший с трона главного путинского шута Милонова,предложил концепт детства откатить к еще более «традиционному» — когда детей рождалось много,но большая часть не переживала родителей…

Нынешняя идеология играет на любви к детям и родительских страхах,подчас самых иррациональных. Давайте запретим транспереходы — вдруг наши дети решат поменять пол? Давайте запретим показывать геев,Pokémon Go,квадроберов… Чайлд-фри запретим,потому что от них детей рождается меньше. Давайте нападем на Украину,чтобы защитить наших детей от нацистов и Запада… Вспомните,каким был ответ России на список Магнитского. «Закон Димы Яковлева». Поводом для ответных санкций могло бы стать все что угодно,но выбрали именно это: официальный дискурс запустил гигантскую волну моральной паники вокруг страшной гибели младенца из России.

Тем не менее этот краеугольный и с виду крепкий камень российской пропаганды — концепт счастливого,наивного и невинного детства — на самом деле шатается,как молочный зуб,и шатает его прежде всего лицемерное отношение к детям.

* * *

Просидев два с половиной года,я знаю: человек может умереть в тюрьме,даже если зашел в нее абсолютно здоровым. Все наши тюрьмы — это пылающие дома,в которых очень медленно сгорают люди.

И да,там есть дети. По политическим статьям сажают детей семнадцати,шестнадцати,пятнадцати,четырнадцати лет… это самый ранний возраст,когда суд имеет право заключить ребенка под стражу — но на это нужны самые веские основания: изнасилование,убийство,групповое,с особой жестокостью и так далее. Я видела таких детей: «Арсеналка»,где я сидела,это СИЗО и для несовершеннолетних.

Наши оппозиционные дети сидят с ними. Часто их родители боятся огласки — и не на пустом месте. Детей избивают в камерах,их безнаказанно прессует администрация и даже сажает в карцерá — насколько страшна такая изоляция для психического здоровья подростка!

В тюрьме я видела матерей,которые плакали сутки напролет,потому что переживали за своих детей и не знали,что происходит с ними вот прямо сейчас,в эту секунду. При этом дети могли быть на воле,под присмотром родных,в комфорте и достатке. Мне страшно представить,что чувствуют мать или отец,когда не могут увидеть ребенка,который прямо сейчас в опасности.

* * *

Сотрудник МЧС,который встает перед ужасным выбором спасти кого-то одного,приложит все силы,чтобы спасти… кого? Мужчину или ребенка? На этот случай у него есть четкие инструкции.

Подумайте об этом в контексте политического обмена. Время от времени я встречаю людей,причастных к составлению обменных списков. Выбор,перед которым им приходится вставать,религиозный человек определил бы как прерогативу Бога,а светский — как непосильную ношу,давящую изнутри,которую даже не с каждым психотерапевтом обсудишь.

Захотела бы я,чтобы на моем месте оказался другой политзаключенный,если бы меня спросили? Наверное,я могла бы,знатно покривив душой,ответить «да». Но если бы мне сказали,что мое место займет ребенок,— тут не было бы никаких вопросов. И ни у кого не будет.

В своих мечтах я представляю,что Россия возвращает всех украденных детей,украинских и российских,к нам прилетает целый самолет детей и мы понемногу возвращаем им тинейджерство и детство,которых их лишили,— время радости,свободы,близости с родителями,первой дружбы и первой любви.

«Обмен детей» стал бы ударом по путинской идеологии,которая якобы ставит во главу угла семью и безопасность детей. Обмен — событие такой политической силы,что о нем почти невозможно будет не узнать даже в России. Такой обмен обнажил бы все лицемерие власти и заставил усомниться в ней тех граждан,которые еще этого не сделали. Так что,наверное,российские политики будут нервно смеяться и всеми силами отрицать существование политзаключенных детей,как это сейчас происходит с украденными детьми Украины.

Прагматической пользы от этого обмена не получит никто. С детьми будет еще больше бюрократических сложностей.Дети не станут вдруг видными политическими лидерами и не «свергнут режим». Никаких «доходов» принимающему государству они точно еще долго не принесут.

Но такой выбор — это признак гуманизма. Вставать на сторону самого уязвимого,непрагматично растрачивая гигантские ресурсы на то,чтобы дать этому уязвимому шанс на жизнь,— это и означает показать,что человеческая жизнь бесценна.